«Фильмы и сериалы о психотерапии могут многое рассказать о нас самих»
Кадр из кинофильма «Триггер» (2023)
Psychologies: Мария, киноленты и телесериалы, героями которых стают психологи и психоаналитики, возникли у нас относительно не так давно…
Мария Лемешева: Это новенькая земля для нашего кино. В русском синематографе схожих проектов быть не могло, поэтому что психотерапии в современном ее осознании у нас просто не было. Социалистическая модель счастливого человека была единой для всех и не подразумевала аспектов: если ты делал и перевыполнял план, участвовал в самодеятельности, выпускал стенгазету и являлся членом семьи, то никаких заморочек, не считая борьбы с мировым империализмом, у тебя быть не могло. Тунеядцы были бы высланы на перевоспитание. Вот и вся психология (наука, изучающая недоступные для внешнего наблюдения структуры и процессы, с целью объяснить поведение человека)!
Естественно, я незначительно утрирую, но думаю, что смысл моей драматичности ясен: в те времена дискуссии о выгорании на работе и детских травмах никто не вел. А обсуждение внутренних заморочек, выходящее за границы кухни, числилось кое-чем зазорным и недостойным русского человека. На дисплее это тоже дискуссировалось другими средствами.
P.: Но в девяностые ветер переменился…
М. Л.: Да. Правда, в сознании мещанина психотерапия поначалу заняла пространство кое-где меж астрологией и экстрасенсорикой. Относиться серьезно к ней стали еще позднее. Сейчас же… Не скажу, что просто могу представить токаря из малеханького города, который опосля смены торопится на групповую терапию (терапия – процесс, для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания), чтобы проработать свои детские психотравмы. Но в больших городках и посреди людей с высшим образованием консультации с психологом издавна стали нормой. И уж буквально лишились флера чего-то зазорного. Стендаперы со сцены через 1-го признаются в том, что прорабатывают свои трудности со спецом. Что только крепит общество во мировоззрении, что это нормально.
P.: Конкретно потому телесериалы о работе психотерапевтов стали так популярны?
М. Л.: В том числе, да. Мы стали еще внимательнее относиться к нашему внутреннему миру (к примеру, мы сообразили, что депрессия — не каприз и не блажь, а болезнь, которую необходимо вылечивать). И, соответственно, мы стали интересоваться тем, что происходит у остальных людей в головах, как принадлежность к тому либо иному психотипу влияет на поведение человека и так дальше. Этот энтузиазм отыскал свое пространство на дисплее.
Плюс в такового рода проектах мы лицезреем персонажей, которые пробуют выбраться из заморочек, отлично нам знакомых.
Мы ждем нечто вроде рецепта по выходу из сложной ситуации. Это тоже принципиально
А что до формы, то здесь телесериалам о психоаналитиках подфартило: почти все элементы они взяли в долг у детективных проектов. Это касается динамики, построения диалогов, подачи материала, зрительной составляющей… Плюс некие из их либо впаяны в детективные расследования (к примеру, когда основной герой — психолог-криминалист), либо копируют формат вертикальных телесериалов, повествующих о житье-бытье детективных агентств. Лишь заместо следователей и оперативников в кадре — психологи и психоаналитики, которые каждую серию занимаются каким-то определенным случаем (к примеру, по такому принципу построена «Клиника счастья» с Дарьей Мороз).
И, естественно, в данной для нас нише нам есть на что приравниваться: в мировой кинематографии проектов такового рода достаточно много. Из крайних назову «Пациентов» (2008), «Околпачь меня» (2009), «Алиениста» (2018), «Психиатра по соседству» (2021), «Терапию (терапия – процесс, для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания)» с Харрисоном Фордом (2023) и так дальше.
- Профайлинг и ересь: как следователи распознают обман
P.: Один из шедевров киноклассики в данной для нас области — «Человек дождика» Барри Левинсона с Дастином Хоффманом и Томом Крузом. Ожидать ли нам чего-то подобного от русской киноиндустрии?
М. Л.: В мировом синематографе проектов о людях с ментальными чертами весьма много — как в авторском кино, так и в мейнстриме. Кроме «Человека дождика», о котором вы гласите, есть хороший (неописуемо оптимистический!) «Арахисовый сокол» Тайлера Нилсона и Майка Шварца, «Я — Сэм» Джесси Нельсон, «Что гложет Гилберта Грейпа» Лассе Халльстрёма (в основных ролях — молодые Джонни Депп и Леонардо ДиКаприо). И, естественно, высококлассный сериал «Неплохой доктор», повествующий о юном докторе с синдромом (В медицине и психологии, термин синдром ссылается на ассоциацию некоторого количества клинически распознаваемых симптомов) саванта, который стал прекрасным доктором.
В русском кино такие проекты лишь начали появляться. Чуток ли не первой ласточкой стала короткометражка Владислава Иконникова «Уличное освещение» — о «солнечном» парне, которому нравится зажигать свет в жизни людей. Главную роль в ней сыграл Григорий Данишевский — юный актер с таковым же диагнозом. На данный момент он снялся в полнометражном дебюте Романа Косова «Правила Филиппа» (продюсер — Ренат Давлетьяров), кинофильм стал лауреатом фестиваля «Окно в Европу». Там же была представлена картина Натальи Назаровой «Филателия», нареченная победительницей смотра.
«Филателия» — о девице с ДЦП и легкими ментальными отклонениями, которая тем не наименее смогла отыскать и отстоять свою любовь
Много фестивальных призов собрал недавнешний режиссерский дебют актера Ильи Маланина «Ненормальный» про мальчугана с физическими и психологическими неуввязками, который благодаря заботе совсем чужого человека стал пианистом-виртуозом. Также в этом году в онлайн-кинотеатрах вышел сериал «Она таковая классная!», ставший первой многосерийной историей, в какой человек с расстройством аутистического диапазона становится не вспомогательным персонажем, а основным героем. Сыграл его Лев Зулькарнаев, получивший за эту работу приз «За наилучшую мужскую роль» на фестивале «Пилот».
со съемок кинофильма «Филателия»
P.: Почему такие проекты важны?
М. Л.: Они помогают нам осознать, что «солнечные» люди способны социализироваться. Поглядите на Григория Данишевского — это хороший актер, способный сыграть главную роль. Либо Челси Вернер — южноамериканская гимнастка с синдромом (В медицине и психологии, термин синдром ссылается на ассоциацию некоторого количества клинически распознаваемых симптомов) Дауна. У людей с таковым диагнозом прирожденные трудности с координацией, хоть какое движение дается им в разы сложнее, чем нам. Тем не наименее Челси 20 лет занимается спортивной гимнастикой, смогла выиграть два чемпионата мира посреди параолимпийцев и делает такие сложные элементы, которые нам с вами никогда не освоить!
Еще пример: русский танцевальный дуэт «Удача» Александры Федоровой и Сергея Ставера. Пара пару лет участвует в конкурсах бальных танцев и каждым выходом на паркет обосновывает, что их диагноз (медицинское заключение об имеющемся заболевании) — не приговор! Так что такие киноленты и телесериалы нужны, и до этого всего нам. Мы должны не относиться к ним свысока.
P.: Вернемся к проектам о психологах и психоаналитиках — почему на дисплее представители этих профессий, мягко говоря, не лишены странностей? Сапожники без сапог?
М. Л.: Поэтому что так увлекательнее! Совершенно верный герой, этакий «рыцарь без ужаса и упрека», постоянно предсказуем в собственных решениях и поступках — и потому максимально скучен. Герой рефлексирующий, противоречивый, отчаявшийся, прячущий десяток скелетов в шкафу, постоянно интригует. Он двигает действие вперед и принуждает нас прилипнуть к экрану: мы пытаемся разгадать причину его необычного поведения.
- Саванты: превосходные безумцы
P.: Другими словами персонажи без загадок и странностей не способны удержать зрительское внимание?
М. Л.: Конкретно так! В особенности если необходимо удержать энтузиазм аудитории на длинноватой дистанции — в течение 8-10 серий, а то и нескольких сезонов. Конкретно потому основной герой телесериала «Псих» Федора Бондарчука, сыгранный Константином Богомоловым, — чудик и социопат, не способный жить в ладу с самим собой и с миром вокруг нас. А персонаж Максима Матвеева («Триггер») выталкивает собственных клиентов из зоны удобства в том числе и поэтому, что он не в состоянии отыскать успокоение сам.
Бесконечные внутренние бури превратили его в застарелого циника, и этот цинизм вперемешку с болью (неприятного сенсорного и эмоционального переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани или описываемое в терминах такого повреждения) управляет его поведением. Но при всем этом ему не чужда эмпатичность, потому что он отлично соображает, что значить чувствовать неуспокоенность, невозможность условиться с близкими и с самим собой и испытывать неизменные сомнения. И здесь необходимо дать подабающее Максиму Матвееву, сыгравшему Стрелецкого. То, как иногда в кадре теплеют его льдисто-синие глаза, отлично указывает переход от безжалостности доктора к сочувствию человека.
К слову, не стоит забывать, что в «Триггере» есть и очередной врач-психотерапевт, не способный уладить конфликт (наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, возникающий в процессе социального взаимодействия) в собственной своей семье, — Стрелецкий-старший в выполнении Игоря Костолевского.
Не может решить свою делему и гипнолог-психиатр Юрий Шталь (Гоша Куценко) из «Инсомнии» Ольги Френкель: как он закрывает глаза, на него начинают охоту призраки прошедшего
Пасуют перед самодиагностикой и девицы с удачной докторской практикой из комедийного телесериала Романа Фокина «Психологини»: им нужна помощь со стороны. Да и в настоящей жизни психологи должны проходить супервизию.
Чуть по другому устроена «Клиника счастья» с Дарьей Мороз: основная героиня тут в наименьшей степени «заражена» цинизмом и «странностями», чем персонаж «Триггера», — она поближе и понятнее нам. Тем не наименее, хоть ее агентство и занимается поиском личного счастья для собственных клиентов, ее собственная жизнь отчаянно трещит по швам.
Кадр из кинофильма «Осьминог»
P.: А в полном метре?
М. Л.: Да, в общем, то же самое. Этот прием можно повстречать и там. Например, в дебютном кинофильме Алексея Степанова «Осьминог» персонаж Даниила Воробьева, удачный домашний психолог, устраивает сеанс групповой терапии (терапия – процесс, для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания) — но только для того, чтоб разобраться с своими внутренними демонами. Вступив с ними в борьбу, он примеряет на себя сходу несколько ролевых моделей, имитируя поведение парней, с которыми сталкивались в жизни его клиентки.
P.: Похоже на раздвоение личности… К слову, персонажи с таковым диагнозом тоже встречаются в кино достаточно нередко.
М. Л.: Вы правы. Один из самых ярчайших примеров — психический кинофильм ужасов «Сплит» режиссера М. Найта Шьямалана с превосходным Джеймсом МакЭвоем в главной роли. Он играет маньяка-психопата со множественным расстройством личности: в нем уживается сразу 23 полностью различных «человека».
Либо давайте вспомним недавнешний сериальный хит русского кино — «Магический участок» Степана Гордеева. В нем есть очаровательный и весьма страшный персонаж — Горыныч Павла Деревянко. И это традиционный пример «расТРОЕния» личности, лишь в юмористической и сказочной коннотации.
Встречаются такие персонажи и на театральной сцене. Например, могу именовать «Комнату Адлера» в Театре Ермоловой (создатель пьесы — Анастасия Букреева). Ее основной герой реален — это Билли Миллиган, один из самых узнаваемых пациентов судебной психиатрии. Косвенно он стал макетом героя МакЭвоя в кинофильме «Сплит»: в нем тоже «скрывались» 24 личности — различного пола и национальностей.
К слову, доктор Адлер в выполнении Олега Меньшикова — тоже человек разноплановый, борющийся со своими демонами. И это только малая верхушка айсберга. По сути всякого рода психических триллеров либо проектов, имеющих отношение к психотерапии, весьма много — и их число будет повсевременно возрастать. Ведь это, обычно, колоритное и интригующее кино, которое в то же время помогает задуматься о весьма принципиальных вещах. Да, и давайте честно: всем любопытно, что творится в сердцах и мозгах персонажей.
Мария Лемешева
Киноэксперт, основной редактор и редакционный директор журнальчика «КиноРепортер»
