«Игра на барабанах спасла мне жизнь»: как ДПДГ-терапия исцеляет травмы
«Выходит, вы и ранее занимались самотерапией!» — с удивлением и восхищением в голосе воскрикнул мой терапевт. Это было много годов назад, я пришла к ней в отчаянной надежде выявить и исцелить накопившиеся психотравмы. На тот момент у меня уже около года длилось дела с мужиком, за которого я позже вышла замуж. Дела были так размеренными, бодрствующими и нормальными, что я неосознанно занималась самосаботажем, пытаясь все повредить. Я устраивала скандалы, у меня появлялись панические атаки, я находила конфликтов на пустом месте. Здоровая, обычная любовь была для меня совсем непривычна.
Ранее момента моя личная жизнь постоянно была беспорядочной. В худших вариантах это были бурные романы с нестабильными мужиками, время от времени даже прибегавшими к насилию. В «наилучших» вариантах у меня просто складывались неравноправные и ненадежные дела. С сиим новеньким партнером я всегда пробовала воссоздать те же неизменные чувственные взлеты и падения, наивно полагая, что конкретно они — признак истинной любви. Полностью понятно, что это начинало доставлять ему все больший дискомфорт. Он желал спокойствия. Он растолковал мне, что без этого наши дела навряд ли имеют перспективу.
Без покоя и стабильности мы не сможем сделать дом и семью, которых я так желала
Я восприняла его слова серьезно и решила что-то поменять. Я временами работала с психоаналитиками, начиная с 13 лет, когда моя мать в первый раз увидела у меня тревожные симптомы (Симптом от греч. — случай, совпадение, признак — один отдельный признак, частое проявление какого-либо заболевания, патологического состояния или нарушения какого-либо процесса жизнедеятельности), которые в итоге оказались признаками обсессивно-компульсивного расстройства. Я была отлично знакома с «разговорной терапией (Терапия от греч. [therapeia] — лечение, оздоровление)» в ее разных формах и возлагала надежды, что долголетняя работа с терапевтом поможет мне научиться всеполноценно работать во взрослой жизни. Но чудилось, что мне все никак не удается отыскать вид терапии (терапия – процесс, для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания), пригодный конкретно мне.
И вот я обратилась к новенькому терапевту. Она сходу спросила, слышала ли я про ДПДГ-терапию (десенсибилизация и переработка движениями глаз, также известна как EMDR). Зная мою актуальную историю, она решила, что эта техника быть может мне полезна, и направила меня к другому спецу, который занимался конкретно ДПДГ. Ранее я не слышала о таком способе исцеления, но, собрав информацию, решила испытать. И не пожалела.
Как проходила ДПДГ-терапия
Процесс терапии (терапия – процесс, для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания) стал для меня непростым переживанием. Для начала я поведала терапевту о том, что мне пришлось пережить. Я не один раз становилась жертвой домашнего насилия. Во время сеанса я начала вспоминать свои 1-ые более-менее суровые дела — дела, в каких партнер накалывал меня, манипулировал мной и подвергал сексапильному насилию. Вприбавок вся эта ситуация стала достоянием общественности, когда моего напарника обвинили в насилии еще несколько человек.
В итоге я вполне закончила общение с ним — это был единственный метод восстановиться. Но вроде бы я не пробовала все запамятовать, мне нередко снились весьма близкие к реальности, ужасающие кошмары про него. Все это было весьма тяжело вынести — тем наиболее что я еще была весьма молода. Наиболее-менее восстановиться я смогла только поближе к 30 годам.
Терапевт предложила мне сосредоточиться конкретно на самых ярчайших и травматичных мемуарах
Я обязана была взять в каждую руку по звонку, подававшему сигнал при нажатии на клавишу. Мы с ней обсуждали мои самые томные мемуары из периода 20-25 лет, и в процессе она по очереди надавливала на звонки то в одной, то в иной руке. Смысл этого упражнения в том, что таковая двухсторонняя стимуляция во время рассказа о томных травмах может понизить яркость травматических мемуаров и создать связанные с ними переживания не таковыми интенсивными.
Это не означает, что мемуары пропадут из моей памяти, но они не станут так очень на меня влиять. Эта работа длилась несколько месяцев, и я увидела, что мое психическое здоровье существенно стало лучше, повысилось и общее состояние жизни. Мои дела с партнером тоже стабилизировались, и мы начали жить совместно. Я чувствовала в собственной жизни благополучие и цельность.
- Тест: Какой способ психотерапии для вас подойдет?
Какой бывает самотерапия
Поближе к концу нашей работы я спросила терапевта: «Смысл этого процесса в двухсторонней стимуляции сразу с рассказом о травматических мемуарах, так?». Она подтвердила, что ДПДГ работает конкретно так.
«Я с 17 лет играю на барабанах, а в нашей крайней группе к тому же пела о темах, близких к моим травмам. Выходит, я занималась собственного рода ДПДГ?» Она была поражена: «Похоже, что вы все это время неосознанно занимались терапией (Терапия от греч. [therapeia] — лечение, оздоровление) сами с собой. Вы отыскали себе метод, позволявший хоть мало успокаивать духовную боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение) и вылечивать травмы. Великолепно! И это правда для вас посодействовало?»
Я задумалась. Я начала играться на барабанах в 17 лет, побывав на концерте Патти Шемел, барабанщицы группы The Hole. Ее выступление меня поразило, это было самое красивое, мощное и массивное, что я когда-либо лицезрела. В конце концов я смогла уговорить родителей приобрести мне барабаны. Тогда я еще не знала историю Патти — ей ведь тоже приходилось много биться с внутренними демонами, и она открыто о этом говорила.
Но, может быть, я интуитивно ощутила: то, что она делает, владеет некоторой целительной силой.
«Думаю, не преувеличу, если скажу, что игра на барабанах выручила мне жизнь», — ответила я терапевту, вспомнив, какую свободу я ощутила во всем теле, когда в первый раз села за инструмент. Это чувство ворачивалось ко мне опять и опять, когда я игралась.
Терапевт произнесла, что могут посодействовать и остальные виды двухсторонней стимуляции — к примеру, плавание и ходьба. Она предложила мне когда-нибудь написать мемуары, чтоб поделиться моим опытом с иными.
Вывод
Мой опыт показал, что конкретно звучный звук и музыка оказывают на меня самое мощное целебное действие. И я поняла, как очень большая часть из нас грезит ощутить себя лучше. Мы жаждем отыскать путь к радости и благополучию. Игра на барабанах и выражение внутренней боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) в песнях посодействовали мне к этому приблизиться, а работа с проф ДПДГ-терапевтом дозволила мне в конце концов достигнуть благополучия и актуальной гармонии.
