«Искупление лежит только в полном признании своей вины»: послевоенное интервью Карла Густава Юнга о будущем немцев

Кадр из телесериала «Наши мамы, наши отцы» (2013 год)

Не считаете ли вы, что окончание войны вызовет большенные перемены в душе европейцев, в особенности германцев, которые сейчас будто бы просыпаются от долгого и страшного сна?

Да, естественно. Что касается германцев, то перед нами встает психологическая неувязка, значимость которой пока тяжело представить, но очертания ее можно различить на примере нездоровых, которых я лечу.

Для психолога ясно одно, а конкретно то, что он не должен следовать обширно всераспространенному слащавому разделению на нацистов и врагов режима. У меня лечатся два нездоровых, очевидные антинацисты, и тем не наименее их сны демонстрируют, что за всей их благопристойностью до сего времени живая резко выраженная нацистская психология (наука, изучающая недоступные для внешнего наблюдения структуры и процессы, с целью объяснить поведение человека) со всем ее насилием и беспощадностью.

Когда швейцарский журналист задал вопрос фельдмаршала Георга фон Кюхлера (управлял вторжением в Западную Польшу в сентябре 1939 года и был приговорен к тюремному заключению как военный правонарушитель Нюрнбергским судом) о зверствах германцев в Польше, тот негодующе воскрикнул: «Извините, это не вермахт, это партия!» — красивый пример того, как деление на приличных и непорядочных германцев очень наивно.

Они все, сознательно либо безотчетно, интенсивно либо пассивно, причастны к страхам

Они ничего не знали о том, что происходило, и в то же время знали. Вопросец коллективной вины, который так затрудняет и будет затруднять политиков, для психолога факт, не вызывающий колебаний, и одна из более принципиальных задач исцеления состоит в том, чтоб вынудить германцев признать свою вину. Уже на данный момент почти все из их обращаются ко мне с просьбой лечиться у меня.

Если просьбы исходят от тех «приличных германцев», которые не прочь свалить вину на пару людей из гестапо, я считаю вариант обреченным. Мне ничего не остается, как предложить им анкеты с недвусмысленными вопросцами типа: «Что вы думаете о Бухенвальде?» Лишь когда пациент соображает и признает свою вину, можно применить личное исцеление.

Но как оказывается вероятным, чтоб немцы, весь люд, попали в эту безвыходную психологическую ситуацию? Могло ли случиться схожее с какой-нибудь иной цивилизацией?

Разрешите создать тут маленькое отступление и наметить в общих чертах мою теорию относительно общего психического прошедшего, предшествовавшего национал-социалистической войне. Возьмем за отправную точку маленькой пример из моей практики.

В один прекрасный момент ко мне пришла дама и разразилась исступленными обвинениями в адресок супруга: он сущий бес, он мучит и преследует ее, и так дальше и тому схожее. В реальности этот человек оказался полностью добропорядочным гражданином, невиновным в каких-то демонических умыслах.

Откуда к данной даме пришла ее сумасшедшая мысль? Да просто в ее своей душе живет тот бес, которого она проецирует вовне, перенося собственные желания и неистовства на собственного супруга. Я разъяснил ей все это, и она согласилась, уподобившись раскаявшейся овечке. Чудилось, все в порядке. Тем не наименее конкретно это и обеспокоило меня, поэтому что я не понимаю, куда пропал бес, ранее соединявшийся с образом супруга.

Совсем то же самое, но в огромных масштабах вышло в истории Европы

Для простого человека мир полон бесов и загадочных сил, которых он опасается. Для него вся природа одушевлена этими силами, которые по сути не что другое, как его собственные внутренние силы, спроецированные во наружный мир.

Христианство и современная наука дедемонизировали природу, что значит, что европейцы поочередно вбирают демонические силы из мира в самих себя, повсевременно загружая ими свое безотчетное. В самом человеке эти демонические силы восстают против кажущейся духовной несвободы христианства.

Бесы прорываются в искусство барокко: позвоночники изгибаются, обнаруживаются копыта сатира. Человек равномерно преобразуется в уробороса, уничтожающего самого себя, в образ, с старых времен символизирующий человека, одержимого бесом. 1-ый законченный пример этого типа — Наполеон.

Немцы проявляют особую слабость перед лицом этих бесов вследствие собственной неописуемой внушаемости. Это находится в их любви к подчинению, в их безвольной покорности приказам, которые лишь другая форма внушения.

Это соответствует общей психологической неполноценности германцев, как следствие их неопределенного положения меж Востоком и Западом

Они единственные на Западе, кто при общем финале из восточного чрева наций оставались подольше всех со собственной мамой. В конце концов они отошли, но прибыли очень поздно.

Потому германцев глубоко терзает комплекс неполноценности, который они пробуют восполнить манией величия: «Am deutschen Wesen soll die Welt genesen» («Германский дух выручит мир» — нацистский девиз, взятый из поэмы Эммануэля Гейбеля «Признание Германии»), — хотя они не ощущают себя очень комфортно в своей шкуре!

Это приемлимо юношеская психология (наука, изучающая недоступные для внешнего наблюдения структуры и процессы, с целью объяснить поведение человека), которая проявляется не только лишь в чрезвычайном распространении гомосексуальности, да и в отсутствии вида anima в германской литературе (величавое исключение составляет Гете). Это находится также в германской сентиментальности, которая в реальности не что другое, как жестокосердие, бесчувственность и бездушие.

Все обвинения в бездушии и бестиальности, с которыми германская пропаганда нападала на российских, относятся к самим германцам

Речи Геббельса не что другое, как германская психология (наука, изучающая недоступные для внешнего наблюдения структуры и процессы, с целью объяснить поведение человека), спроецированная на неприятеля. Незрелость личности ужасающим образом проявилась в бесхарактерности германского генерального штаба, мягкотелостью напоминающего моллюска в раковине.

Германия постоянно была государством психологических катастроф: Реформация, крестьянские и религиозные войны. При национал-социализме давление бесов так возросло, что людские существа, подпав под их власть, перевоплотился в сомнамбулических сверхчеловеков, первым посреди которых был Гитлер, заразивший сиим всех других.

Все нацистские фавориты одержимы в буквальном смысле слова, и, непременно, не случаем, что их министр пропаганды был отмечен меткой демонизированного человека — хромотой. 10 процентов германского населения сейчас безвыходные психопаты.

Вы гласите о психологической неполноценности и демонической внушаемости германцев, но как вы думаете, относится ли это также к нам, швейцарцам, германцам по происхождению?

Мы ограждены от данной внушаемости собственной малочисленностью. Если б население Швейцарии составляло восемьдесят миллионов, то с нами могло бы произойти то же самое, так как бесов завлекают по преимуществу массы. В коллективе человек утрачивает корешки, тогда и бесы могут овладеть им.

Потому на практике нацисты занимались лишь формированием большущих масс и никогда — формированием личности

И также потому лица демонизированных людей сейчас мертвенные, застывшие, пустые. Нас, швейцарцев, ограждают от этих угроз наш федерализм и наш индивидуализм. У нас невозможна таковая массовая аккумуляция, как в Германии, и, может быть, в схожей обособленности заключается метод исцеления, с помощью которого удалось бы взнуздать бесов.

Но чем может обернуться исцеление, если его провести бомбами и пулеметами? Не обязано ли военное подчинение демонизированной цивилизации лишь усилить чувство неполноценности и ухудшить болезнь?

Сейчас немцы подобны опьяненному человеку, который просыпается наутро с похмелья. Они не знают, что они делали, и не желают знать. Существует только одно чувство бескрайнего несчастья. Они предпримут конвульсивные усилия оправдаться перед лицом обвинений и ненависти мира вокруг нас, но это будет неправильный путь. Искупление, как я уже указывал, лежит лишь в полном признании собственной вины. «Меа culpa, mea maxima culpa!» (на латыни — «Моя вина, моя большая вина»).

В искреннем раскаянии обретают божественное милосердие. Это не только лишь религиозная, да и психическая правда. Южноамериканский курс исцеления, заключающийся в том, чтоб провести штатское население через концентрационные лагеря, чтоб показать все страхи, совершенные там, — совсем верный путь.

Но нереально достигнуть цели лишь моральным назиданием, раскаяние обязано родиться снутри самих германцев

Может быть, что трагедия выявит положительные силы, что из данной погруженности в себя возродятся пророки, настолько соответствующие для этих странноватых людей, как и бесы. Кто пал так низковато, имеет глубину.

Возможно, церковная церковь соберет обеспеченный улов душ, так как протестантская церковь переживает сейчас раскол. Есть известия, что всеобщее несчастье пробудило религиозную жизнь в Германии: целые общины преклоняют по вечерам колени, умоляя Господа спасти от антихриста.

Тогда можно надежды, что бесы будут изгнаны и новейший, наилучший мир поднимется на руинах?

Нет, от бесов пока не избавиться. Это тяжелая задачка, решение которой в отдаленном будущем. Сейчас, когда ангел истории покинул германцев, бесы будут находить новейшую жертву. И это будет несложно. Всякий человек, который утрачивает свою Тень, всякая цивилизация, которая уверует в свою непогрешимость, станет добычей.

Мы испытываем любовь к правонарушителю и проявляем к нему жгучий энтузиазм, поэтому что бес принуждает запамятовать о бревне в собственном глазу, когда мы замечаем соринку в глазу брата, и это метод провести нас.

Немцы обретут себя, когда воспримут и признают свою вину, но остальные станут жертвой одержимости, если в собственном омерзении к германской вине забудут о собственных несовершенствах

Мы не должны забывать, что роковая склонность германцев к коллективности в неменьшей мере присуща и остальным победоносным цивилизациям, так что они также нежданно могут стать жертвой демонических сил. «Всеобщая внушаемость» играет гигантскую роль в нынешней Америке, и как российские уже зачарованы бесом власти, просто узреть из крайних событий, которые должны несколько умерить наше мирное ликование.

Более разумны тут британцы: индивидуализм устраняет их от влечения к девизам, и швейцарцы делят их изумление перед коллективным безумием.

Тогда мы должны с беспокойством ждать, как проявят себя бесы в предстоящем?

Я уже гласил, что спасение заключается лишь в мирной работе по воспитанию личности. Это не так безвыходно, как может показаться. Власть бесов громадна, и более современные средства массового внушения — пресса, радио, кино — к их услугам.

Тем не наименее христианству было по силам отстоять свои позиции перед лицом неодолимого противника, и не пропагандой и массовым воззванием — это вышло позже и оказалось не настолько значимым, — а через убеждение от человека к человеку.

И это путь, которым мы также должны пойти, если желаем взнуздать бесов

Тяжело позавидовать вашей задачке написать о этих созданиях. Я надеюсь, что для вас получится выложить мои взоры так, что люди не отыщут их очень необычными. К несчастью, это моя судьба, что люди, в особенности те, которые одержимы, считают меня безумным, поэтому что я верю в бесов. Но это их дело так мыслить. Я понимаю, что бесы есть. От их не убудет, это так же правильно, как то, что существует Бухенвальд.