«Не знаю, что делать — пойду поработаю»: 3 вида зависимых отношений в офисе

Понять, что работа начала занимать огромную часть жизни, а все другое сделалось только приложением к ней — тяжело. Обычно мы задумываемся о том, что нужно поменять свое отношение к деятельности, в тот момент, когда организм не выдерживает либо кто-то из близких отрешается быть массовкой в моих рабочих буднях. И вдруг становится ясно, что дела, связанные с работой, стали зависимостью. Этот момент становится поворотным и возникает шанс что-то поменять.

Я и работа

Самый понятный вариант зависимого поведения в кабинете — патологические дела со собственной работой, другими словами трудовой деятельностью. Тут нет фиксации на людях, заместо их возникает одержимость самой работой, как если б она была человеком. Существует лишь работа и больше ничего.

Рассталась с возлюбленным — нужно взять новейший проект, загрузить себя побольше, чтоб не вспоминать. Либо отец попал в поликлинику, лучше не мыслить, что ему предстоит операция, а работать по 12 часов без выходных. Таковой метод переключения на деятельность становится понятной и действенной адаптацией к сложностям, которые появляются в жизни. Не понимаю, как совладать с чувствами, — пойду поработаю.

Неувязкой таковая адаптация начинает становиться в тот момент, когда переживания повсевременно задвигаются, не проживаются и не осознаются

Трудоголизм изредка видится как неувязка. Я же работаю! Не лежу на диванчике перед телеком, как некие, а дело делаю. А то, что за таковым моим поведением прячется тревога, ужас, стыд, вина, которые никуда не уходят, а только затихают на время, не разумеется совсем.

Все начинает рассматриваться через призму работы. Не помешает ли денек рождения дочери моей подготовке к совещанию? Если да, то выберу совещание. Для чего мне отпуск? Отдых — для слабаков, я лучше сосредоточусь на денежных показателях отдела. Так работа становится самым основным в жизни.

Я и управляющий

Дела с фигурами власти демонстрируют, как мы относимся к авторитетам совершенно. 1-ые такие персонажи — это предки. Если они проявляли свою власть во благо и не злоупотребляли ей, то мы лицезреем в руководителях людей, на которых мы можем рассчитывать, кто ставит перед нами принципиальные цели, кто нами управляет, но все таки является обыденным человеком. Если 1-ые императивные фигуры подавляли и унижали, не следовали своим же правилам либо повсевременно их меняли, перекладывали свою ответственность на малыша, то дела в иерархии во взрослом возрасте будут складываться тяжело.

Взаимодействие с управляющим — постоянно вызов для нас. Сам факт того, что кто-то находится в иерархии выше нас, вызывает вопросцы: а буквально ли мой начальник имеет право на таковой статус? Если мы лицезреем в нем обыденного человека, но в определенной роли, то зависимости не возникнет.

А вот если мы наделяем его какими-то особыми свойствами, то возникнут зависимые дела

Здесь вероятны два варианта:

• управляющий становится сверхчеловеком, всезнающим и все умеющим эталоном, на которого необходимо приравниваться и чью похвалу нужно непременно заслужить;

• управляющий становится противником, мерзким монстром, которого нужно одолеть либо не допустить, чтоб он одолел тебя.

Начальник может и не знать, что он становится вместилищем наших проекций. И даже может не замечать, что мы боготворим либо не можем терпеть его. Но наша жизнь становится нестерпимой. Каждое действие управляющего расценивается как символ либо послание нам. Он не доволен? Необходимо больше стараться? Либо, может, он желает лишить меня премии и считает себя выше меня?

Мы тратим весьма много времени и собственных духовных сил на эти метания. Заместо того, чтоб сосредоточиться на работе и на собственных компетенциях, мы пытаемся влезть в голову начальнику и осознать — а что все-таки он задумывается по сути о нас, какие происки он строит либо как он доволен нашей работой. Практически все наши мысли устремляются к фигуре начальника, а остальная жизнь перебегает в разряд неважного.

Я и коллектив

Некие коллективы похожи на деструктивные семьи, где есть пространство газлайтингу, обесцениванию, чувственному насилию и травле. Таковая атмосфера не сходу распознается — с первого взора может показаться, что тут все мило и по-домашнему.

Деструктивная атмосфера может возникать по различным причинам:

• ядовитая корпоративная культура,

• слабенькое управление,

• неизменная текучка,

• полная напряжения деятельность.

В таком коллективе могут создаваться подгруппы, в каких дружат лишь со своими, нередко находится деление на привилегированных старичков и не имеющих прав новичков, повсевременно отыскивают и находят «козлов отпущения».

Таковой коллектив может втянуть в зависимые дела с собой и поглотить неподготовленного человека

На таковой работе любой денек живешь как на войне: непонятно откуда прилетит и по какому поводу. Кто-то врубается в борьбу, кто-то замыкается в себя, а кто-то пробует всем угодить. А самое ужасное, что может случиться в таковой ситуации, — происходящее начнет восприниматься как норма. Ну не бывает же безупречных работ. Всюду что-то может не нравиться.

Работа в таком коллективе может очень выматывать. Это как дела с нарциссом и абьюзером: погружаешь в его патологический мир, теряя себя и запамятывая о норме. Оскорбления, унижения, газлайтинг и остальные «красоты» такового союза разрушают самооценку, подавляют инициативность и самостоятельность, убивают веру в себя и людей.

21 сентября Ольга Малинина выступит в Москве на конференции Psychologies «Земля вольной мысли. Независимость от зависимости» с лекцией на тему «Любовная созависимость: как из нее выкарабкаться?».

С программкой конференции в Санкт-Петербурге и Москве можно ознакомиться на веб-сайте.