«Зачем жить?»: как же найти ответ на этот главный вопрос
Для чего мы живем? Взрослым этот вопросец представляется доверчивым. И вправду, почаще им задаются дети. В их обострено чувство погибели, которое и порождает чувство бессмысленности существования. Недозволено сказать, что позже это совершенно покидает человека и живет он только определенными заботами и неуввязками, а нескончаемые вопросцы отходят на 2-ой план. Нет, пусть и не в форме нескончаемого вопросца, но идея эта не так изредка посещает хоть какого из нас.
Вот я суечусь, задумывается мужик, зарабатываю средства, поднимаюсь по карьерной лестнице, меня уважают, есть кое-какие заслуги, кому-то посодействовал, кого-либо обожал, но сейчас вижу: все проходит, и любовь проходит, средства исчезают, как пыль, малыши на отстроенную дачу ездят изредка (у их свои компании и дела), круг друзей редеет, супруга стала раздражительна, награды рано либо поздно забудутся… Тогда для чего все это было? Столько усилий и надежд, столько обольщений и огорчений. Для чего, когда впереди ожидает лишь погибель?
По правде сказать, ответа на этот детский вопросец (а все философские вопросцы — детские) нет ни у кого. У человека религиозного он решается естественно, так как он верует, что будет жить и опосля погибели, при этом соответственно собственному земному виду жизни. Но людей поистине верующих не достаточно. Для большинства воскресение Христа — лишь метафора, прекрасная и содержательная, но никак не действительность.
А и тогда веровать в загробную жизнь серьезно нереально
Светлые мозги на этот вопросец отвечают, но ответы эти или туманны, или неутешительны. Помню письмо Макаренко ребенку, который на грани истерики допытывался у него: в чем смысл жизни? Антон Семенович с редчайшей для русского преподавателя откровенностью отвечал, что вопросец о смысле лежит только в области биологии, а в людской жизни его нет. Гете на этот же вопросец отвечал, что смысл жизни — в самой жизни. Отлично! Гений, видимо, прав, но все таки как применить это к собственному бытию? Лев Толстой задавался сиим вопросцем до старости, страдал жутко (все ответы были промежные) и не мог успокоиться.
Ответить на этот вопросец недозволено, но выйти из поля его гнетущего притяжения можно. Нередко это удается людям обычным и, что именуется, обычным. Не поэтому, что тема эта непосильна для их ума (она, как я уже произнес, и всякому уму не по силам). Но они могут обожать дело (самое обычное), могут обожать малышей, а позже внуков до самозабвения, растворяться в их радостях, неудачах и болезнях, любовь к спутнику жизни с возрастом не потухает, но перебегает в чувство успешно происшедшего и драгоценного родства.
Погибель близкого они встречают открытым плачем, и слезы, как ни удивительно, резвее смывают горе, чем загнанная вовнутрь тоска. Любой новейший денек таковой человек принимает как подарок и любит клейкие листочки до этого, чем успевает задуматься о смысле. Да что гласить, разве влюбленным есть дело до смысла жизни?
Выходит, что любовь, если человек ею переполнен, теснит этот истязающий и неразрешимый вопросец, для него там просто не остается места. Можно сказать — не любовь, а энтузиазм, но энтузиазм страстный, всасывающий полностью. Сказать, что это решает вопросец, недозволено. Но я этого и не гласил. Но уяснить такое безвопросное состояние как правильное — можно. И при следующем наплыве депрессии попробовать в него возвратиться.
Это тяжело. Поэтому что в жизни неминуемы утраты, размолвки, заболевания. Мы не постоянно пребываем в одушевлении и любви. Искусственно возвратить их нереально. Но в жизни постоянно остается то, что стоит обожать. Не понимаю, можно ли этому научиться. Может быть, любовь к жизни, чувство гармонии — особенный дар, который дается не многим. Но, по последней мере, нужно знать, в чем дело.
Время от времени это чувство похоже на религиозное откровение, хотя не непременно прямо соединено с религией
Приведу эпизод из жизни восхитительного художника Анатолия Заславского, который меня поразил. Он был студентом художественного училища. Много читал, а именно, Льва Толстого и тоже страдал вопросцем о смысле жизни. Жизнь была не очень радостная, друга его лишь что лишили студенческого билета, предстояло идти в армию, а там он, неспособный удержаться на перекладине больше нескольких секунд, погибнет. И вот вдруг… Привожу устный рассказ:
«Вдруг, вот это похоже на магические дела, но тем не наименее это так… Если бы не Яшка, я б задумывался, что это галлюцинация. Поэтому что вдруг все сделалось высвечено… Вот здесь лежали всякие грязные тряпки наших студентов. Ну, все валялось, все было небережно, и все было никак не непременно и не потрясающе. Но все высветилось вдруг каким-то внутренним… даже не светом физическим, а смыслом высветилось. В общем, сделалось неописуемо отлично, так отлично сделалось. Мне сделалось просто все понятно.
Основное, у меня такие взрывы наслаждения уже бывали ранее, но они были восторженные. А это было совершенно другое, такое спокойное принятие. Я вдруг сообразил, что все, что вот итак вот лежит, оно лежит совершенно на собственном месте, что ничего не нужно шевелить, что мир покрыт абсолютной гармонией, абсолютной свободой и гармонией, ничего недозволено поменять, поэтому что все совершенно… И я даже тогда понял, что если это чувство пройдет, то я запомню, что это была правда, что вправду мир полностью соразмерен, гармоничен и нескончаемо сияет своим каким-то составом».
